Роман Янагихары — тот случай, когда каждый читает свою книгу, оставаясь в рамках одного произведения. Единственное, чего делать, на мой взгляд, не стоит, это читать «Маленькую жизнь» как реалистический роман, гей-роман и вообще хоть как-то пытаться определить и ограничить — ни в одни рамки он не впишется. И хорошо.
Пересказывать сюжет нет смысла, потому что Янагихара пишет, как ни абсурдно, немного не о том. Есть четыре друга — Джуд, Виллем, Джей-Би и Малкольм — юрист, актер, художник и архитектор. Каждый из них — квинтэссенция всех бедных сироток Достоевского, «детей из камеры хранения» и бальзаковских покорителей больших городов. И у каждого из этих трех мушкетеров и одного гасконца своя маленькая жизнь, со своими не маленькими горестями и победами.
Писательницу обвиняли в жестокости, чрезмерном количестве сцен морального и физического насилия. Но вряд ли эти люди знакомы с Рю Мураками и Литтеллом — по сравнению с этими парнями Ханья просто наивная пятиклассница. Порой во время чтения хочется отложить книгу, потому что слишком уж похожи некоторые сюжетные повороты на сериалы телеканала «Россия-2», но в итоге все это — не более чем хитрый прием. После выхода книги она признается: «Я хотела, чтобы все было немного чересчур». Что ж, после 500 страниц описания разнообразных методов жестокого обращения со всем живым читатель перестает сопереживать и начинает думать — а это очень важно, чтобы начать считывать код «Маленькой жизни».
Янагихара намеренно стерла практически все временные признаки, чтобы еще раз подчеркнуть, что все правдоподобные и не очень беды главных героев — вне времени и пространства. Сексуальное насилие, слайтшейминг, педофилия и расизм может быть несколько иначе назывались раньше, но не перестали существовать до сих пор. И важно понимать, что все, что она описывает — это не из любви к «чернухе», но из любви к обществу и людям. Ведь только общество, которое породило их, в силах искоренить.
Что бы ни говорили, Янагихара — прекрасно подкованный человек во всем, что имеет корень -социо-, поскольку в силах рассуждать о зыбкости и безграничности таких понятий как дружба и любовь. Возможно ли любить одного, но заниматься сексом с другим; почему «нельзя рисовать там, где трахаешься»; можно и нужно ли проводить границы между дружбой и любовью — на все эти вопросы американско-гавайская писательница действительно знает ответы. «Отношения никогда не могут дать тебе все. Они дают тебе что-то. Представь себе все, что ты хочешь от человека: чтобы он был сексуально привлекательным, например, чтоб был интересным собеседником, чтобы обеспечивал тебя материально, был наделен высоким интеллектом, добротой, верностью — ты можешь выбрать три пункта из этого списка. Три — и все. Может быть, четыре, если очень повезет. Все остальное тебе придется искать где-то еще. Это только в кино бывает иначе, но мы не в кино. В реальном мире надо решить, какие три качества для тебя важнее всего, и их искать в человеке, чтобы прожить с ним жизнь. Вот что такое реальная жизнь. Это ловушка, понимаешь?».
«Маленькая жизнь» — это лекарство от гомофобии и флешмоб #янебоюсьсказать на 1000 страниц. Ханья словно говорит своей книгой: «Я не боюсь сказать, что не хотеть детей — это нормально; что однополые браки — это здорово; что посвятить жизнь искусству — это круто, не бойтесь и вы!».
Кто-то сказал, что хорошую книгу легко определить, задав несколько вопросов: «Эта книга больше меня, моего опыта? Она заставила меня задуматься?». Так вот, эта «Маленькая жизнь» больше меня и всей моей жизни, которую я прожила и которую (я надеюсь) мне еще предстоит прожить.
За последние 150 лет Достоевский и компания худо-бедно научили нас чувствовать и сопереживать, но сейчас перед литературой стоит другая, более масштабная задача — помочь нам трансформировать ментальный опыт, который мы черпаем в искусстве, во что-то реальное. Книга сегодня — это не «учебник жизни», но инструмент, которым можно попытаться пробить четвертую стену между собой и окружающим миром, чтобы выйти туда и начать что-то делать.