Журналист, филолог, колумнист, учитель русского и литературы, владелец уникальной книжной лавки — далеко не все роли Владимира Демчикова. Для Твоего Плюса Владимир рассказал о том, как занимался концертной деятельностью в Иркутске, как самым первым привозил звёзд мировой величины и как ему дорога Сезария Эвора, «босоногая дива» из Кабо-Верде.
Как всё начиналось
Сначала была книжная лавка «Марьина роща», которая возникла в 1994 году. Я открыл этот магазин, познакомившись в Москве с Марком Фрейдкиным, хозяином удивительного книжного магазина «19 октября», а ещё он оказался переводчиком с французского и английского и автором гениальных песен. Знакомство с Марком повлияло на меня очень серьезно. Во-первых, я, увидев его лавку, загорелся желанием сделать такую же в Иркутске, а во-вторых, именно у него дома я впервые услышал много новых певцов и шансонье, в том числе и Сезарию Эвору.
Про первый концерт Сезарии Эворы
В 2004 году я привез Марка Фрейдкина с концертом в Иркутск.
Концерт, правда, чуть не сорвался: ТЮЗ разорвал с нами договор, потому что кто-то капнул нашему классику Валентину Распутину, что в песенках Марка якобы есть нецензурная брань. Заметим, что брань брани рознь, в нескольких песнях Марк действительно использует несколько слов, относящихся к бранным, но не в большей мере, чем это делали классики, а вполне уместно и точно. Разгневанный Распутин, конечно, пришел в ТЮЗ и устроил разнос директору: как так, какой-то Фрейдкин (!) будет материться (!) на сцене детского театра (!) имени самого Вампилова (!). Директор ТЮЗа впал в панику и отказал нам в зале, но выручила Марина Токарская, директор филармонии, она разрешила провести концерт в их зале. Этот концерт оказался единственным зальным концертом Марка Фрейдкина, записанным на видео с более-менее приличным звуком. Так что, оглядываясь назад, хочется даже сказать спасибо Распутину, из-за вмешательства которого мы оказались в филармонии. Во-первых, скандал с отменой концерта сыграл нам на руку (я успел договориться о сюжете в теленовостях), и мы продали больше билетов. А во-вторых, сам концерт получился просто отличный, очень хороша была акустика зала, и на Ютубе этот концерт смотрят до сих пор довольно активно.
В общем, имея уже кое-какой опыт проведения концерта Марка и нескольких других исполнителей, я как-то поздно вечером вдруг подумал: а почему бы, собственно, не провести у нас в Иркутске концерт Сезарии Эворы, что мешает? За спрос, как говорится, не бьют в нос. Я нашел телефон её агентства, позвонил им и сказал, что хотел бы провести концерт Сезарии в Иркутске. Какая-то девушка ответила мне, что одного Иркутска им мало, нужно ещё хотя бы два города. Я без всякой паузы сказал ей: пожалуйста, Иркутск, Красноярск, Новосибирск. И она мне тут же продиктовала возможные даты и попросила адрес электронной почты, чтобы прислать договор.
Я, помню, совершенно тогда обалдел — и стал готовить концерт. Большинство знакомых считали, что это пропащая затея. Было, например, так: говорю я одному приятелю, что у нас скоро будет Сезария во дворце спорта, а он мне: «Как жаль!». Я удивлённо спрашиваю: чего тебе жаль? А он говорит: «Так никто же не придёт, её никто не знает!». Я ему, помню, ответил тогда достаточно злобно: «Контрамарку я тебе не дам, а о билете, если соберешься, позаботься заранее, перед концертом ты его уже не купишь». У меня тогда была абсолютная уверенность, что на Сезарии у нас будет аншлаг, просто потому что я сам отдал бы последние штаны, чтобы попасть на ее концерт, очень любил ее. И действительно, в Иркутске на ее концерте 2005 года был страшный биток, я продал больше ста билетов на входе (без мест), потому что знал, что многие приехали на ее концерт из других городов. Люди стояли в проходах. И примерно так же было во всех трёх городах. Это были вообще первые концерты Сезарии в нестоличных городах.
Ещё про Сезарию и про свёклу в российских кабаках
С Сезарией я после этого работал несколько лет, в Иркутске мы с ней были два раза. Работа с ней была настоящим кайфом. Она ездила с музыкантами, земляками с Кабо-Верде. Это была такая почти семья, в которой Сезария была и царицей, и почти мамой. Вообще это довольно требовательный человек с сильным и резким характером, но при этом почти домашним и очень теплым. Если что-то не соответствовало её требованиям — она реагировала жёстко. Для примера: свёкла в обеденном меню должна была быть хорошо отварена. И на протяжении наших концертов с Сезарией Эворой во всех городах у меня была отдельная головная боль: обязательно проконтролировать, хорошо ли отварили свеклу. И должен сказать, что по всей нашей великой стране от Владивостока до Ярославля ее всегда недоваривали!
Что касается её концерта, он был отработан до последних мелочей. Место, где она стояла и пела, было отмечено бумажным скотчем. Всё, что окружало её на сцене, было устроено всегда одинаково. Все перемещения музыкантов, все их движения и даже их переглядки — всё было отработано, как в бродвейском шоу. И при этом каждое её выступление было очень живым, и я так и не научился слушать ее спокойно, каждый раз мне сносило башку. Все музыканты для нее были как будто её дети, несмотря на то, что они были уже взрослые дядьки. Обязательным моментом её концерта была пауза — когда Сезария садилась за столик с графином, бокалом и пепельницей, чтобы передохнуть и выкурить сигаретку. Пока она курила, музыканты исполняли инструментальную версию какой-нибудь её песни. Они начинают играть, она закуривает — и зал всегда в этот момент аплодирует. Это был совершенный театр: Сезария за столиком, в клубах сигаретного дыма и с бокалом. Там была, конечно, вода, но какая к черту разница?
Она выступала всегда босиком. Считается, что это был её жест солидарности со своими земляками. Но, думаю, отчасти это был ещё артистически важный для неё момент: босиком ей было легче двигаться и легче петь. Да и просто это выглядело как-то естественно и красиво, представить ее на сцене в каких-то туфлях совершенно невозможно, какие туфли?
У нее в карьере был довольно большой перерыв, когда она не пела. До того как Кабо-Верде получило независимость, туда заходили португальские корабли, на берег сходили матросы, они тратили деньги в кабаках, индустрия развлечений работала, и Сезария была частью этого портового артистического мира. Она пела и пользовалась успехом. После обретения республикой независимости корабли перестали заходить, и Сезария лишилась работы. Около 10 лет она вообще не выступала, перебивалась случайными заработками, работала посудомойкой. Её новая карьера началась в многонациональной и мультикультурной Франции, и там она стала настоящей мировой звездой.
ZAZ впервые в Иркутске
В Иркутске в 2009 году до своей всемирной известности побывала французская певица ZAZ, Изабелль Жеффруа. Они с пианистом ехали по российским городам, в которых были отделения «Альянс Франсез», и выступали тогда за очень небольшие деньги. В списке этих городов был и Иркутск. Тогда, чтобы хоть что-то о ней узнать и услышать, я нашел и посмотрел её единственный ролик на Ютубе: это было снятое кем-то на телефон выступление в сборном концерте, качество записи было чудовищное. Она там пела две песни, но даже по этому ролику всё про нее было ясно. Она была живая и яркая девочка, и на сцене смотрелась смешно и здорово. Даже в том ролике, на котором ее было почти не разглядеть, в ней было очевидно редкое сочетание девичьего обаяния с какой-то пацанской пластикой и резкостью.
Я, помню, звал на этот концерт всех, кого мог, всех обзвонил. В результате из знакомых журналистов пришёл только мой товарищ Влад Демешков. Он написал тогда единственную статью о концерте ZAZ в Иркутске — «Иркутяне в руках француженки».
В 2010 году она стала большой звездой, её первый альбом продался в количестве двух миллионов экземпляров, и она сейчас является «самой успешной экспортной артисткой французской эстрады всех времен». Поэтому мне было очень смешно, когда я слышал от кого-то из моих пишущих друзей: «А вот бы кто-нибудь привёз бы к нам ZAZ!», и я с огромным удовольствием всегда им напоминал: «А ведь я всех звал на её концерт в 2009 году, вы же сами не пришли!».
О культурно-эстетической роли концертов (спойлер: её нет)
В отношении зрителей к музыке, концертам есть простая закономерность: у нас человек в 99% случаев ориентируется на мнение окружающих. И не слишком много людей ходят на концерты просто потому, что им это нравится, в основном ходят, потому что «все пошли», работает эффект воронки. Основная часть концертной публики — это достаточно молодые люди, публика концертов — это такая мигрирующая тусовка. Что понятно, человек, особенно в молодости, это коллективное животное. И это, с одной стороны, замечательно, потому что позволяет артистам жить и зарабатывать, нужно только привлечь к себе внимание, соблазнить молодую аудиторию. С другой стороны, это немножко грустно, получается, что в оценке многих людей к артисту мало личного, отношение в основном «коллективное».
Поэтому мне кажется, что, сколько бы ни было концертов, никакого улучшения музыкальной образованности публики не происходит, и с этим бесполезно и бессмысленно бороться. Например, в Иркутске (да и в России в целом) совершенно никого не заботит, использует ли артист на концерте фонограмму, всем на это глубоко наплевать. Хотя на западе это принципиальный момент, и если артист не в состоянии работать живьем — он никакой не артист, а убогий клоун. У нас же фонограммщики — любимцы публики и вообще народные артисты. И если ты, например, начинаешь пробовать организовывать концерты артистов, которые тебе лично очень интересны и работают только «живьем», но при этом не имеют попсовой популярности у аудитории, то даже очень талантливые артисты могут гастролировать без всякого успеха и приносить убытки. И тут решает не талант, а случайный набор обстоятельств. Поэтому в концертной работе образовательная и даже культурная составляющая отсутствует, концерты — это по большей части просто формат коллективного социального поведения. Пытаться прививать при помощи концертов хороший вкус публике — напрасный труд. Это звучит довольно грустно, но это правда.
Кого привозил помимо Сезарии и ZAZ, и почему это неважно
У нас было много концертов с хорошими артистами, с «Машиной времени» и другими проектами Макаревича, с Гораном Бреговичем (музыкант и композитор, автор музыки к фильмам, в том числе Эмира Кустурицы — Прим. ред.), с Алом Ди Меолой (самый титулованный гитарист мира — прим. ред.), с Ришаром Бона (джазовый бас-гитарист, композитор, певец, аранжировщик — Прим. ред.), со многими известными российскими рок-группами. Было много проектов с первыми приездами артистов в Иркутск, одно время я даже к этому стремился, специально выбирал тех, кто у нас раньше не был. Были театральные, джазовые проекты с участием известных артистов, в том числе американских и европейских.
Список имён длинный, но концерты — это чаще всего работа, в которой не происходит никакого внутреннего накопления. Ну, допустим, проводил ты концерт какого-нибудь «Чайфа» или «Сплина» — и чо? Концертов, которые для тебя самого являются важными событиями — единицы. Если что и имеет смысл в этой работе, мне кажется, — то только то, что выходит за рамки самих концертов. Сезария в этом смысле была важным проектом, потому что эти концерты подарили мне возможность личного общения с ней, мы вывезли её за пределы Москвы и в Питера.
Артисты как солдаты
Концерты — это рутинная работа для артистов. Мне бывает забавно слушать, как артисты, приехавшие в Иркутск, говорят в интервью: «Мне так хотелось побывать в вашем городе!» На самом деле, артист как солдат: директор договаривается о концерте, и нужно ехать. «Вы, наверное, к нам приехали ради Байкала?» — взволнованно спрашивает журналист. «Да, конечно! Я прям мечтал побывать на Байкале!» — так же взволнованно отвечает звезда.
Профессиональные артисты понимают, что нужно говорить публике. У нас однажды была очень забавная в этом смысле ситуация. В Иркутске был Игорь Саруханов (советский и российский поп-рок-певец, композитор и поэт — Прим. ред.), и я договорился с ним о выступлении на юбилее моего приятеля. Перед выходом на сцену Саруханов у меня спрашивает, как зовут юбиляра. Я отвечаю, условно говоря — Николай. Выходит Игорь, поёт «Дорогие мои старики». У всех собравшихся его появление вызвало полный шок. И тут после первой песни Саруханов, вглядываясь в зал, произносит: «Коля, ты где?». И юбиляр встает, поднимается на сцену к артисту, они почти обнимаются, кругом все фотографируют, юбиляр сияет, гости в полном восторге. Это вот и называется — профессиональный артист. Так что все эти «Я столько лет мечтал к вам приехать» — это, конечно, приятно читать в газетах и смотреть по телевизору, но это просто часть их работы. Хотя мечтать артисту, конечно, никто не запрещает — но так приятно, когда за осуществление его мечты готовы заплатить зрители.